Система [Спаси-Себя-Сам] для Главного Злодея (ЛП) - Мосян Тунсю (книга жизни TXT, FB2) 📗
Почуяв перемену в настроении, все прочие тотчас похватались за мечи. Внезапно Лю Цингэ метнулся к окну, и сердце Шэнь Цинцю подскочило, застряв где-то в горле.
Лю Цингэ рывком распахнул ставни — за ними открылось безмятежное тёмное небо, осенённое сиянием луны, отбрасывающей серебристые блики на шепчущиеся под ночным ветерком листья бамбука. Ни единой живой души.
Ну разумеется, не такой уж Ло Бинхэ дурак, чтобы торчать тут под окнами, ожидая, пока его обнаружат — скорее всего, он уже далеко отсюда. Убедившись в этом, все тотчас расслабились.
— Шиди Лю, — бросил Му Цинфан, — что вы там увидели?
Не оборачиваясь, Лю Цингэ вскинул руку, словно пытаясь поймать что-то в воздухе.
После продолжительного молчания он наконец повернулся к остальным:
— Снег пошёл.
***
За всю эту ночь Шэнь Цинцю так и не сомкнул глаз. На другой день, едва заслышав сигнал к подъёму, он вихрем вылетел из Бамбуковой хижины.
Бой набата нарастал, эхом отдаваясь от вершин хребта Цанцюн. Адепты всех пиков, от Радужного моста [5] до Цинцзин, собирались в отряды, чтобы выстроиться перед Главным залом пика Цюндин. Несмотря на обилие людей, на площади царила мёртвая тишина [6].
По-быстрому уладив дела на пике Цинцзин, Шэнь Цинцю поспешил к Главному залу. На фасаде павильона висел хрустальный экран более чжана [7] в высоту. Под ним собрались все лорды хребта Цанцюн — за исключением лорда пика Аньдин, которого замещал старший адепт — с печатью суровой сосредоточенности на лицах.
Экран отражал широкое речное русло, окружённое горами, зеленеющими полями и разрозненными пятнами белых крыш.
— Это — среднее течение реки Ло, — поведал Юэ Цинъюань. — Взгляните на небо.
И правда — над этим мирным пейзажем сгущалась зловещая тьма, из завихрений которой вырастали угольно-чёрные обрывистые горы, более всего походящие на испещрённый дырами перевёрнутый череп, пустые глазницы которого бесстрастно созерцают с высоты копошащихся внизу людей сквозь завихрения сгущающихся туч.
Те самые горы Майгу [8].
— Это началось прошлой ночью, — продолжил Юэ Цинъюань. — Сперва виднелась одна глыба, но какую-то пару часов спустя она разрослась до целого хребта.
Кто-то из горных лордов издал потрясённый возглас:
— За пару часов? Это… чересчур быстро!
Ошибаетесь — это совершенно нормальная скорость для сшивания двух миров; в конце концов, Тяньлан-цзюнь и вправду выбрал для этого «самое лучшее место», как и уверял. Если не вмешаться, то в течение дня эта красота распространится по всей округе, а за два дня миры полностью сольются — это всё равно что распороть две картины на лоскуты и сшить из них новую, не слишком приглядную, но единую.
Скрестив руки на груди, Лю Цингэ заявил, сжимая в ладони рукоять Чэнлуаня:
— Тогда нам следует поторопиться.
— Каждый из горных лордов должен отобрать две трети адептов, которых он возьмет с собой, — принялся раздавать указания Юэ Цинъюань. — Встречаемся на реке Ло час спустя.
Повинуясь указу главы школы, его подчиненные моментально рассеялись: то, что через час они уже должны прибыть на место, оставляло им менее десяти минут на сборы. Шэнь Цинцю также двинулся было к своим, но его остановил окрик Юэ Цинъюаня:
— А ты останешься здесь.
— Шисюн, вы же знаете, что я должен быть с вами, — бросил Шэнь Цинцю, оборачиваясь.
— Шиди, — тише добавил Юэ Цинъюань, — что ещё тебе известно, помимо времени и места нападения?
— Чтобы остановить вторжение, — медленно произнёс Шэнь Цинцю, — мы должны извлечь Синьмо — сейчас он вонзён в сердце хребта Майгу, и рядом с ним должен неотлучно находиться Тяньлан-цзюнь, чтобы вливать в него энергию.
Итого у них оставалось две возможности:
1) Уничтожить Синьмо;
2) Убить Тяньлан-цзюня.
— Ты останешься здесь, — продолжал настаивать Юэ Цинъюань.
Шэнь Цинцю хотел было вновь возразить, но глава школы воздел руку, сложив пальцы в печать, словно собирался запереть непокорного шиди прямо в Главном зале.
Похоже, Юэ Цинъюань и впрямь решил прибегнуть к силе!
Шэнь Цинцю напряжённо выпрямился, размышляя, стоит ли ему схватиться за Сюя, протестуя против подобного произвола, но в этот момент с улицы послышался прерывистый тревожный клич, и оба заклинателя устремились туда. Увидев, на что указывают столпившиеся на площади адепты, Шэнь Цинцю тихо ахнул.
Небосвод над пиком Цанцюн застили красные как кровь облака, продолжающие накатывать необоримым приливом. В тот самый момент, как он поднял взгляд, небо прорезали огненные вспышки, и наземь посыпались пылающие булыжники сродни метеорам.
Не меняясь в лице, Юэ Цинъюань вытянул руку — в неё тотчас прыгнул зачехленный Сюаньсу. Под пронзительный свист меча Шэнь Цинцю в потрясении наблюдал, как булыжники распадаются в воздухе, взрываясь подобно невообразимым фейерверкам и осыпаясь на землю дождем янтарного пламени.
Багряные облака принялись закручиваться воронкой, образуя гигантский кратер, стены которого усеивали вопящие головы и сотрясаемые корчами руки, будто нутро ада опрокинулось, накрыв хребет Цанцюн.
Похоже, хребет Цанцюн и впрямь стал победителем в номинации лютого пиздеца — на него нахлобучили Бесконечную бездну!
«Хренов Самолёт, Пронзающий Небеса!» — безостановочно матерился про себя Шэнь Цинцю.
Если уж тебе приспичило производить слияние двух миров, мог бы где-нибудь хотя бы мельком упомянуть, что хребту Цанцюн посчастливилось расположиться по соседству с Бесконечной бездной!
Им удалось выстоять перед первой волной, но никто не знал, когда накатит вторая — и, что главное, сколько это будет продолжаться, пока хребет Цанцюн окончательно не сольется с Бесконечной бездной, превратившись в ад на земле. Похоже, их школа и впрямь была обречена.
Обращаясь к старшему адепту пика Аньдин, Юэ Цинъюань велел:
— Срочно просите помощи у храма Чжаохуа! — а затем, обернувшись к остальным, возвысил голос: — Никому не расходиться, всем подчиняться указаниям своих лордов! Если граница будет прорвана, бросайте всё и немедленно покиньте гору!
— Будет исполнено! — в один голос отозвались собравшиеся.
— Шиди Цинцю, — бросил Юэ Цинъюань, повернувшись к сотоварищу, — ты отправишься на реку Ло вместе с остальными.
— А как же вы, глава школы? — спросил Лю Цингэ, который только что вернулся к ним, построив своих адептов.
— Буду держать оборону, пока не прибудет подкрепление из храма Чжаохуа, — отозвался Юэ Цинъюань. — А потом присоединюсь к вам.
— Но, глава школы, как вы справитесь тут в одиночку? — засомневался Шэнь Цинцю. — Может, я всё же останусь…
Вопреки ожиданиям, Юэ Цинъюань улыбнулся в ответ:
— Что ты за человек, Цинцю: я велю тебе остаться — ты рвешься в бой. Велю уходить — жаждешь остаться. Сяо [9]… шиди, что же мне с тобой делать?
Лю Цингэ потянул Шэнь Цинцю за рукав, напряжённо бросив:
— Нам следует поторопиться. Раз глава школы сказал, что нагонит нас, так тому и быть.
В разгар бедствия хребет Цанцюн наконец-то начал действовать, как и полагается лидирующей школе в романе о заклинателях: на сей раз ни о каких комфортабельных повозках или лодках и речи не шло — тысячи мечей взмыли в небеса, сверкая подобно молниям. Те, что наблюдали за их полетом снизу, успевали различить лишь размытые вспышки света, словно от падающих звезд.
Должно быть, это была воистину потрясающая воображение сцена — жаль только, что громоздящиеся на горизонте горы совершенно её затмевали, притягивая к себе всё внимание.
Адепты с пика Аньдин воистину знали своё дело, так что поддержка от храма Чжаохуа прибыла весьма быстро, тотчас укрепив слабеющую границу меж мирами, и Юэ Цинъюань смог отправиться вслед за братьями, час спустя нагнав их на реке Ло.
Из-за многочисленности прибывших им пришлось спускаться группами, чтобы не мешать друг другу. Оба берега реки Ло уже были сплошь запружены людьми, пестрея одеяниями разных цветов: кто-то прослышал об этом происшествии от других, кому-то явились видения — так или иначе, здесь собрались заклинатели из всевозможных школ и кланов. Даосы с вершины Тянъи спешно эвакуировали местное население из опасной зоны. К лордам Цанцюн тотчас устремились мастера Уван и Учэнь с группой монахов.
